Исторический архив. 2000. № 5. с. 3-16.
Сорок лет назад, 24 октября 1960 г., на Байконуре (Научно-исследовательский полигон - НИИП-5 Министерства обороны СССР) во время испытания новой ракеты Р-16 произошла трагедия, унесшая жизни десятков людей. Долгое время об этом событии было известно крайне мало. Больше того, официально было объявлено о якобы имевшей место авиационной катастрофе, в которой погибли Главный маршал артиллерии М.И. Неделин и другие офицеры.
Лишь в 1995 г. были опубликованы отчет комиссии по расследованию причин пожара на Байконуре, техническое заключение, списки личного состава и представителей промышленности, погибших и раненных в этот день1. Однако и сегодня многие детали первой в истории советских ракетных войск столь крупной катастрофы отражены в литературе явно недостаточно.
В «Историческом архиве» публикуются документы из фондов Российского государственного архива научно-технической документации (РГАНТД) - фрагменты воспоминаний ветеранов ракетно-космической техники К.В. Герчика, Г.П. Горы, В.В. Савинского, принимавших непосредственное участие в подготовке и проведении испытаний ракеты Р-16, хорошо знавших Главнокомандующего Ракетными войсками стратегического назначения (РВСН) М.И. Неделина. Эти воспоминания интересны тем, что в них Главный маршал артиллерии предстает перед нами не только как талантливый военачальник и прекрасный руководитель, но и как человек большой душевной щедрости, благотворная деятельность которого на полигоне в полной мере была оценена только после его трагической гибели.
Напомним, что строительство и начало работы космодрома Байконур приходятся на середину и конец 1950-х гг. Это было сложное с политической точки зрения время, вошедшее в историю как годы «холодной войны». Соединенные Штаты Америки не упускали случая применить к Советскому Союзу атомный шантаж. В этом их поддерживали Великобритания и другие страны НАТО. На повестку дня стал вопрос о незамедлительном укреплении обороноспособности СССР и развитии ракетной техники. В сложившихся условиях это была вынужденная, но необходимая мера, вызванная тревогой за судьбу страны.
Для выполнения поставленной задачи потребовался огромный труд всего народа. К этой работе были привлечены виднейшие советские ученые, конструкторы и военачальники - М.В. Келдыш2, И.В. Курчатов3, С.П. Королев4, В.П. Глушко5, М.И. Неделин и др.
Космодром Байконур можно по праву назвать стройкой века. Персональную ответственность за создание НИИП-5 МО правительство возложило на Главного маршала артиллерии М.И. Неделина, который являлся одним из организаторов и вдохновителей этой стройки.
Митрофан Иванович Неделин родился в 1902 г. в городе Борисоглебске в семье рабочего. Участник гражданской войны, войны в Испании (1936-1939) и Великой Отечественной войны (1941-1945). Герой Советского Союза (1945). С 1955 года М.И. Неделин был заместителем министра обороны СССР и одновременно (с 1959 г.) первым главнокомандующим ракетными войсками стратегического назначения. В строительство Байконура он вложил весь свой колоссальный опыт и душу.
Главная задача всех работавших на космодроме Байконур состояла в проведении испытаний ракетно-космической техники и научных исследований в этой области, оценка их результатов. В основу работы был положен принцип совместных испытаний ракетоносителей и космических аппаратов специалистами промышленности и Министерства обороны. Техническое руководство при такой организации испытаний возлагалось на ОКБ-1 С.П. Королева и другие конструкторские организации. При совместных испытаниях ракет и систем улучшалось качество отработки технических характеристик систем и ракет в целом. Применение этого принципа позволило создать творческий и деловой союз ученых, конструкторов, специалистов, испытателей; на высокий уровень было поднято качество испытаний.
Вышесказанное не означает, что на Байконуре все было благополучно. Освоение космоса - тяжелая и опасная работа. Ракета Р-16, разработки М.К. Янгеля, была первой межконтинентальной баллистической ракетой на высококипящих компонентах топлива, что позволяло ей долгое время находится на старте в заправленном состоянии. Она создавалась коллективом конструкторского бюро Южное, двигатели были разработаны В.П. Глушко, а система управления - харьковским ОКБ-692. Ракета имела длину более 30 м; диаметр первой и второй ступеней 3 м и 2,4 м. Р-16 имела много новшеств и была более компактной. В то же время она имела существенный недостаток: компоненты топлива - смесь окислов азота с азотной кислотой (окислитель) и несимметричный диметилгидразин (горючее) - были крайне ядовиты. Поэтому испытатели ракеты нуждались в надежной защите. Но средств защиты, даже противогазов, в тот период не хватало. Да и противогазы были пригодны для работы с такими ядовитыми компонентами не более 2-3 минут.
Тем не менее, правительство ставило перед военными, разработчиками и испытателями задачу: провести испытания ракеты в крайне сжатые сроки - конец октября 1960 года. Кроме того, роковую роль сыграла традиция делать подарки ЦК КПСС к памятным датам, а был канун 43-й годовщины Октябрьской революции. Были определенные трудности в подготовке запуска первой ракеты на Байконуре, когда все делалось в спешке, в нервозной обстановке.
По испытаниям первой ракеты Р-16 была назначена Государственная комиссия, председателем которой был М.И. Неделин, а его заместителями Л.А. Гришин и М.К. Янгель. 21 октября ракета была доставлена на стартовую позицию, прошли ее предстартовые испытания. 23 октября ракету заправили, началась ее подготовка к пуску. В тот же день обнаружилось капельное подтекание топлива, которое постоянно нейтрализовалось расчетом химслужбы. Затем произошел еще целый ряд неполадок.
Утром 24 октября Государственная комиссия, помня о сжатых сроках испытаний, приняла решение продолжить подготовку ракеты к пуску, допустив тем самым отступление от утвержденной технологии. А в 18 часов 45 минут из-за преждевременного срабатывания электропневмоклапана наддува пусковых бачков произошел запуск маршевого двигателя второй ступени, что привело к мгновенному возгоранию большой массы соединившихся компонентов самовозгорающегося топлива. Страшная волна огненного урагана обрушилась на работающих людей.
Позднее так и не удалось установить точное количество погибших. Назывались цифры от 76 до 97 человек; более 50 человек были ранены6. В волне пламени погиб Главный маршал артиллерии М.И. Неделин, который в момент катастрофы находился в 15 метрах от ракеты. М.К. Янгеля спасло то, что в момент взрыва он и генерал А.Г. Мрыкин находились в "курилке". Окружающие с трудом удержали М.К. Янгеля, который бросался в огонь, чтобы помочь погибающим людям. Этот день закончился для конструктора ракеты Р-16 обширным инфарктом.
Часто задают вопрос: кто виновен в этой катастрофе? Однозначного ответа не существует, так как причиной явились погрешности в конструкции ракеты, несоблюдение техники безопасности, давление из Москвы, требовавшей ознаменовать ноябрьские праздники запуском новой межконтинентальной баллистической ракеты, напряженная международная обстановка. При проведении расследования председатель правительственной комиссии Л.И. Брежнев заявил: "Наказывать никого не будем, все виновные уже наказаны".
В феврале 1961 года был проведен успешный пуск второй ракеты Р-16, которая впоследствии долгое время была на вооружении Советской Армии, являясь ядерным щитом нашей страны. Она стала первой межконтинентальной ракетой, используемой в шахтном варианте, что обеспечило скрытность и недосягаемость советских ракетных установок в случае ответного удара.
№ 1. Воспоминания генерал-полковника К.В. Герчика
В начале июня 1957 г. в 80-й ракетной инженерной бригаде, которой мне довелось командовать, шла напряженная боевая учеба. Неожиданно для меня последовал вызов на полигон № 5 (космодром Байконур). Сборы, как бывает в таких случаях, не были долгими. После уточнения задачи, немедленно вылетел на полигон. Память сохранила впечатление от этого полета. Природа на глазах резко менялась. Особенно это было заметно во время посадок самолета - сначала в городе Актюбинске, а затем в аэропорту Джусалы. Ощущалась изнуряющая жара, горячий воздух напоминал сухой пар финской бани. Не радовала глаз выжженная солнцем и без того скудная растительность. С высоты полёта, на фоне безоблачного неба, все казалось желтым и унылым.
В то время полигон уже действовал, на нем проводились испытания. Объекты первой очереди строительства были приняты и введены в постоянную эксплуатацию.
Маршал артиллерии Митрофан Иванович Неделин находился на полигоне. Вообще встречи с Неделиным были для нас, командиров, практической «академией». М.И. Неделин во время своего пребывания на полигоне в доброжелательной манере и краткой форме разъяснил нам суть ракетно-космической программы, предназначение полигона и перспективы его развития. Услышанное мною впечатляло масштабом и новизной. Маршал рекомендовал начать ознакомление со структурой полигона, ракетно-космической техникой и содержанием проводимых совместных летно-конструкторских испытаний.
На полигон ранее был вызван также полковник М.Г. Григорьев. Он имел аналогичную со мной задачу. Как потом выяснилось, М.И. Неделин лично изучал и подбирал двух кандидатов на новые участки работы. Одного - на должность командира первого боевого объекта, второго - на должность начальника штаба полигона. По истечении месяца нашей командировки М.И. Неделин провел подробную беседу с каждым из нас в отдельности. После этого принял решение: М.Г. Григорьева назначил на должность командира нового объекта, а автора этих строк --начальником штаба полигона. Впоследствии М.Г. Григорьев был командующим ракетного объединения, а затем и первым заместителем Главнокомандующего ракетными войсками стратегического назначения. На всех участках работы он трудился добросовестно, компетентно, с высоким чувством ответственности.
Первые впечатления от того, что удалось видеть и слышать, превзошли все ожидания. Новизна научных замыслов и идей, реализованных в конструкциях ракеты и технических системах, целеустремлённость и высокий энтузиазм, царивший среди испытателей, радовали душу и вдохновляли. Приятно было сознавать, что ракетная техника и каждый ее агрегатный узел были только отечественными.
Еще на ранней стадии стало ясно и очевидно, что решить научно-техническую проблему чрезвычайной сложности, какой был НИИП-5 МО, одному коллективу было не под силу. Потребовалось привлечение умов, организаторов и производственных мощностей основных отраслей промышленности и народного хозяйства, проектных и строительных организаций. В итоге создание полигона стало всенародным делом. На Байконур работала вся страна и Байконур работал для всей страны.
Персональная ответственность за создание НИИП-5 МО правительством была возложена лично на маршала (с 1959 г. Главный маршал артиллерии) М.Н. Неделина, с которой он справился с честью. Он был один из главных вдохновителей и организаторов создания Байконура. В Байконур он вложил не только свой богатый опыт, но и сердце и душу. Главный «архитектор» города Ленинска по праву считал Байконур своим детищем, жил вместе с нами одной жизнью.
Митрофан Иванович, как центральная фигура от Министерства обороны, виделся нам как видный военный деятель государственного масштаба. Он принадлежал к той группе военачальников, характерной чертой деятельности которых была разумная целеустремленность. Трудно было различить деловые и организаторские свойства С.П. Королева и М.И. Неделина. Это были два гиганта ракетно-космического проекта. Показателем незаурядных способностей Неделина, данных ему от природы, может служить такой результат его работы, как ввод основных объектов космодрома (очередь) в течение двух лет и трех месяцев. Правительственное задание он выполнил с честью. Он - живая история полигона. Это был его личный подвиг и подвиг людей, работавших с ним рядом. НИИП-5 МО - это его детище.
В данном рассказе можно было бы ограничиться оценкой М.И. Неделина С.П. Королевым, который сказал о нем так: «Большая удача, что он работает с нами, эрудированный и умный военачальник, помогал нам всем, чем мог». Насамом деле, Митрофан Иванович был военачальником большой воли и интеллекта. По уму и организаторским способностям равных ему военачальников в Вооруженных Силах было мало. Поясню. Неоднократно приходилось наблюдать и слышать, когда Митрофан Иванович по целому ряду сложных технических вопросов беседовал с разработчиками ракеты и системы, инженерами-испытателями профессионально. Его мысли, логика мышления и знание техники возвышали маршала и его авторитет в среде ученых, конструкторов и производственников. Поэтому авторитет его был безупречен. Мнение Митрофана Ивановича по организационно-техническим вопросам испытаний оказывало существенное влияние на принятие решений Госкомиссией. В основе его мнения было, прежде всего, знание дела.
Из материалов комиссии Л.И. Брежнева вытекает очевидный вывод: новая и первая ракета Р-16 (8К64 № ЛД-1-3Т) против здравого смысла и логики была отправлена на полигон «сырой», с крупными дефектами и недоработками. Заметим, что в последующем на доводку этой ракеты и подготовку ее к полигонным испытаниям потребовалось около четырех месяцев. Вокруг этой ракеты создалась сложная ситуация. На нее делалась большая ставка. В ней нуждалась оборона страны. Отработка ракеты Р-16 находилась непосредственно в поле зрения правительства и лично Н.С. Хрущева. Они требовали ускорения работ. Нажим на разработчиков и заказчиков со стороны центра был усиленным. Но разработчики ракеты (Завод ЮЖМАШ г. Днепропетровск) и заказчики - ГУРВО (Главное управление ракетным вооружением МО СССР) не осмелились доложить правду о неготовности ракетного комплекса Р-16. Мы, военные испытатели полигона, настаивали не отправлять «сырой» ракету Р-16 с завода на полигон. Но на наши возражения со стороны разработчика и заказчика последовало авантюрное решение: ракету Р-16 отправить на полигон.
Расчет строился «на авось», доработать на полигоне. Там же отработать и технологию ее испытаний. Такая позиция устраивала обе стороны. Прежде всего центр: ведь ракета на полигоне, значит дело двинулось. А разработчик и заказчик избавились от гнетущего «пресса». Отправке «сырой» ракеты на полигон способствовала «медвежья» услуга ГУРВО и военных представителей всех уровней, давших санкцию на отправку ракет на полигон, действуя против совести, в угоду начальству и разработчику. Сложившаяся система отработки ракеты рухнула, не выдержала давления центра. Итак, ракета Р-16 (первая испытательная) спешно была отправлена на полигон. Мы, полигонщики, были поставлены перед фактом и постепенно становились заложниками ситуации. Полигон не располагал испытательными стендами и оборудованием. Мы оказались в запутанном лабиринте событий испытания в МИКе длились более месяца, но они не выявили те дефекты в ракете, особенно в системе управления, которые привели к трагическим событиям на старте. Авантюризм власть имущих приблизил беду и несчастье, которые невозможно было предвидеть. В актах комиссии Л.И. Брежнева о данной причине умалчивается. Вероятно, это невыгодно было обнажать. На самом деле так и было, все закончилось катастрофой…
21 октября 1960 г. в 8:00 началось транспортирование ракеты на старт. Установка ракеты на пусковой стол прошла нормально. Были подключены все коммуникации, начались электрические испытания. При этом выявившийся ряд неисправностей устранялся конструкторами, заводчанами и испытателями. Это были первые сигналы неблагополучия результатов испытаний на технической позиции. 23 октября после проверок ракета была заправлена компонентами ракетных топлив. После заправки неожиданно для нас началось подтекание ракетного топлива (142-145 капель в минуту через уплотнительные соединения). Техническое руководство обосновало возможность такого дефекта при условии проведения нейтрализации. Утром 24 октября расчет приступил к дальнейшим испытаниям. В период испытаний на стартовой позиции находились М.К. Янгель, его заместители Л.А. Берлин, В.А. Концевой, Л.В. Смирнов (директор завода-изготовителя), Б.А. Комиссаров (районный инженер), Б.М. Коноплев (главный конструктор системы управления) и другие специалисты. На полигоне также находились министр по оборонной технике К.Н. Руднев (председатель Госкомиссии по ракете Р-7, готовился запуск космического аппарата), министр радиоэлектронной техники В.Д. Калмыков (находился в нулевом квартале), генерал-лейтенант А.Г. Мрыкин (первый заместитель начальника ГУРВО, главный заказчик), член-корреспондент АН СССР А.Ф. Богомолов и другие руководители и специалисты. Следовательно, на полигоне находился достаточный научно-технический и интеллектуальный потенциал. Чего же не хватало?
Не хватало главного - разумной технологии испытаний первой ракеты, конкретных знаний ее конструкции и исполнения, заложенных в схеме и конструкции ракеты. Работа шла в потемках, вслепую, на авось. Отказы в автоматике двигательной установки при заправке ракеты не были глубоко исследованы, не были оценены последствия, не были восприняты в качестве сигнала возможного бедствия. Уверенность технического руководства, испытателей и специалистов была непреклонной: надо идти дальше. Вполне вероятно, что многие участники успешных запусков ракет Р-12 и Р-14 оказались в плену иллюзорных убеждений в безопасности пуска ракеты. Чем дальше в лес, тем больше дров. Испытания продолжались, за этим последовал ряд ошибок: не был проведен дополнительный анализ возможных аварийных ситуаций, тем более на заправленной ракете и с задействованными батареями.
Наши попытки добиться прекращения испытаний, слива топлива и снятия ракеты с пускового стола были отклонены. Такой вариант оценивался как невыгодный, как отступление назад. К тому же отсутствовала разработанная технология слива компонентов ракетных топлив, без которой слив был невозможен; так же оказалось невозможно использование ракеты Р-16 после слива. В результате мы оказались в западне. Вечером 24 октября обстановка была чрезвычайно сложной. Она требовала от технического руководителя и заказчика непосредственного присутствия и управления испытаниями. Особенно это необходимо на заключительном этапе. Но этого не произошло. М.К. Янгель и генерал А.Г. Мрыкин оказались в «курилке», выпустив из своих рук бразды правления испытаниями. Слишком большое доверие было оказано специалистам системы управления ОКБ-692 и его главному конструктору.
А в 18 часов 45 минут (местное время) этого же дня произошел непредвиденный запуск двигателей второй ступени и взрыв ракеты, который повлек большие человеческие жертвы.
Что же записано в документах комиссии под председательством Л.И. Брежнева, проводившей расследование причин катастрофы (члены комиссии: Маршал Советского Союза А.А. Гречко, Д.Ф. Устинов, К.Н. Руднев, В.Д. Калмыков, И.Д. Сербин, А.М. Гуськов, Г.М. Табаков, Г.А. Тюлин, в работе участвовали также ведущие специалисты от промышленности и полигона).
«Причиной возникновения пожара на изделии явилось преждевременное срабатывание электропневмоклапана ВО-8 (ЭПК ВО-8) наддува пусковых бачков, вызванное командой программного токораспределителя при перестановке в нулевое (исходное) положение шаговых моторов в системе управления. Срабатывание ЭПК ВО-8, в свою очередь, привело к запуску маршевого двигателя II ступени».
«Непосредственной причиной катастрофы явился недостаток комплексной схемы системы управления, допускающей несвоевременное срабатывание ЭПК ВО-8, управляющего запуском маршевого двигателя II ступени при проведении предстартовой подготовки. Этот недостаток не был выявлен при проведении всех предшествующих испытаний.
Из всех обозначенных причин, в том числе комиссии Л.И. Брежнева, не сказано о главной, изначальной причине. Суть ее: роковые ошибки в разработке и проектировании системы управления ракеты Отсюда начиналась беда и несчастье. Рок взял верх над разумом.
О катастрофе на НИИП-5 МО 24 октября 1960 года было много высказано и написано всевозможных спекуляций и недобросовестных версий, авторы которых сознательно клеветали и чернили работу Госкомиссии по испытаниям ракеты, обвиняли ее в безграмотности ведения испытаний. Жертвы катастрофы завышались в несколько раз. Поклеп имел место и на председателя Госкомиссии Главного маршала артиллерии М.И. Неделина.
В 1959 г. М.И. Неделин был назначен Главнокомандующим РВСН. 1960 год был насыщен крупными событиями по развертыванию ракетных войск стратегического назначения. Все это воплощать в жизнь приходилось маршалу. Умственная, физическая и психологическая нагрузка от этой работы была колоссальной. Быть председателем Государственной комиссии (ГК) по испытаниям - это постоянная работа и жизнь на полигоне. В общем, эта работа - на два фронта. По складу своего характера Митрофан Иванович Неделин от назначения председателем Госкомиссии отказаться не мог. Такой он был человек - добросовестный и безотказный. Как председатель комиссии вел работу уверенно, спокойно и профессионально.
М.И. Неделин 24 октября 1960 г. дважды вызывался Н.С. Хрущевым для переговоров по высокочастотной связь (правительственная). Содержание их переговоров нам неизвестно. Можно только предполагать.
Никаких волевых решений М.И. Неделин не предпринимал, особенно по техническим вопросам, как об этом изощрялась пресса. Все решалось коллегиально. Так что всякие публикации, направленные против М.И. Неделина, являются вымыслом или перепевом недобросовестных слухов.
Незадолго до катастрофы я попросил маршала отойти в безопасное место. Он мне ответил: «Разве я не такой офицер, как все остальные».
А где находились остальные? М.К. Янгель и А.Г. Мрыкин - в «курилке», Л.В. Смирнов и Б.А. Комиссаров - эвакуированы за три километра от своего детища. Заместитель министра оборонной промышленности Л.А. Гришин - на старте, начальник полигона завершал обход и проверку работающего двигателя установщика. В момент запуска двигателя второй ступени я находился непосредственно у ракеты, проверял наличие течи окислителя из ракеты (непосредственно у стартового стола). Судьба отвела смерть. Уцелел чудом. Получил тяжелую травму - обширные ожоги II и III степени. Спасла природа - сильный порыв ветра.
Вернемся к вопросу о Митрофане Ивановиче Неделине. Конечно, М.И. Неделин не был ангелом, он имел, как и каждый человек, свои слабости. Но это ни в коей мере не умаляет его достоинств как великого руководителя и военачальника. Уход его из жизни был большой потерей для Вооруженных Сил и государства. Найти замену Митрофану Ивановичу было очень трудно. Он вошел в историю государства как крупный военный деятель. Служба отечеству для него была прежде всего. Ветераны Байконура сохранили самые добрые воспоминания о М.И. Неделине.
РГАНТД. Арх. 1445, 8 августа 2000 г., фоно (воспоминания), 19 м/с, мл., 6,25 мм, нг.
№ 2. Воспоминания генерал-майора Г.П. Горы
В истории развития техники, пожалуй, интересное место занимает ракета Р-16, о которой, наверное, уже много писалось, много рассказывалось, известен, по-видимому, ее печальный конец, когда ракета, не очень хорошо доработанная, была вывезена на старт для первого пуска, когда произошел на ней пожар; многие говорят - взрыв, но взрыва не было, а был пожар. Сработал один из пиропатронов, сработал один клапан, который стал подавать горючее в рулевой двигатель второй ступени и от этого рулевой двигатель прожег корпус первой ступени, загорелось все это большое хозяйство, и все это произошло. К сожалению, этот случай был сопряжён с большим количеством жертв. Я не буду на этих вопросах останавливаться детально, поскольку эти факты широко известны, по-видимому, записаны не один раз все детали этого вопроса, много там людей хороших погибло - и от промышленности и от военных. Были там, кстати, и очень умные, на мой взгляд, люди. Среди них я бы хотел отметить товарища Кузнецова, который не разрешил на старте находиться своему представителю, хотя его аппаратура стояла непосредственно в ракете, около ракеты и там нужно было ею заниматься, а руководил своей аппаратурой, находясь в укрытии, и ни одному из подчиненных не разрешал находиться около ракеты, и у него никто не погиб.
Были там и люди, которые опрометчиво к этому относились. Думаю, что сам по себе факт аварии произошел главным образом потому, что к этому времени ракетчики, конструкторские бюро, да и наши военные руководители как-то привыкли к ракете, что чуть ли не похлопывать стали ее по боку, стоя рядом с ней в процессе подготовки, и на некоторое время забыли о той опасности, которую представляет столь сложный агрегат с такой большой энергетикой. Но, тем не менее, факт произошел, много там погибло хороших людей и со стороны военных так же, в том числе и главком ракетный - маршал Неделин. Мне лично пришлось вслед за этой аварией выехать туда вместе с генералом Юрышевым, для того чтобы на месте разобраться в деталях происшедших событий и наметить мероприятия: что нужно сделать на полигоне для того, чтобы больше такой случай не повторился. Этим вопросом мы и занимались. В частности, мне лично удалось найти, на каком месте погиб маршал Неделин. Я нашел его депутатский значок. И версия о том, где он погиб, не соответствует действительности. Он погиб в четырех метрах от того места, о котором раньше говорилось, и то место я нашел по его значку депутатскому. Там, среди погибших на этом месте, он был единственный депутат Верховного Совета, поэтому сомнений уже быть не могло.
РГАНТД. Арх. № 799, 29 марта 1990 г., фоно (воспоминания), 19 см/с, мл., 6,25 мм, нг.
№ 3. Воспоминания подполковника В.В. Савинского
Я о Неделине расскажу такой случай, как он на Байконуре заботился о людях, о подчиненных. Так, подполковник в отставке Владимир Гаврилович Панский, бывший замполит технической группы, готовящейся к пуску ракеты, вспоминает:
«В день гибели, значит 24 октября 1960 г., была интересная встреча у нас с Неделиным Митрофаном Ивановичем. В казармы технической группы он вошел один, чуть позже он сказал, что ехал мимо и решил посмотреть, как живут ракетчики, вот и зашел в крайнюю казарму. Я доложил маршалу, как положено по уставу. Митрофан Иванович поздоровался с личным составом, обращаясь ко мне, сказал, чтобы я показал, как мы живем. Казарму только что построили и заселили. Я хотел повести маршала в ленинскую комнату, но он взял инициативу в этом вопросе, и повел меня в туалетные комнаты, где проверил все и уточнил все… как с водой, моют ли они и когда они ноги моют. После этого посмотрел спальные помещения, ленинскую комнату, класс. Осматривая помещение, Неделин беседовал с рядовым сержантским составом и только изредка задавал мне вопросы для уточнения. Таким интересом к их жизни он располагал к себе всех присутствующих. Порядком в казарме маршал остался доволен. Но вот в казарму прибежал дежурный по части, командиры и другие, все входили и докладывали главному, это отвлекало его от задушевной беседы с личным составом подразделения. Митрофан Иванович, как бы извиняясь, обращаясь ко мне и ко всему личному составу подразделения, сказал: «Ну вот, не дадут нам больше побеседовать, до свидания». И с этими словам вышел из казармы.
О Неделине я так скажу: во все детали он хотел сам влезть. Придет ли на вычислительном центре (ВЦ) или на испытания, - везде все пощупает, сам посмотрит и прочее. А если приходили в войсковую часть, особенно летом, туда, где были турники и где солдаты по ФИЗО занимаются, так он никогда этого не пропускал, а просил сделать упражнения. Так вот, если кто сделает одно, два, три упражнения хорошо, тут же говорил своему адъютанту: «в приказ» и награждал их часами. Ну, когда уже нет больше желающих, офицеры ведь обычно немножко потяжелее, да и разбегались, чтоб не заставили их крутиться на турнике, а вот сержантов с рядовыми много он награждал».
Теперь об аварии: вот я вам зачитаю одного товарища, который горел, но не сгорел, живой остался. Это Анатолий Васильевич Маслов, 1933 г. рождения, уроженец Ивановской области, теперь он живет в Краснодаре.
«Началась подготовка к пуску ракеты типа 8К-64 (Р-16). Данный пуск готовило СКБ выдающегося советского ученого Михаила Кузьмича Янгеля. Особенно мне хотелось бы вспомнить две встречи с Главным маршалом артиллерии Неделиным.
Первая была в период подготовки к запуску ракеты, был октябрь студеный, температура минус 8-15 градусов, с ветром. У меня на старте работали 8 человек связистов во главе с сержантом Дегиным, и все мои подчиненные работали в шинелях, а гражданские товарищи в меховых куртках. На неоднократные мои обращения к руководству выдать теплое обмундирование солдатам был ответ - «не положено». Действительно, вот гражданские приедут, обмундированы в меховое, а мы в шинелях, значит, ходим. Однажды днем в одном моем служебном помещении, находящемся в бункере, отпирается дверь и входит главный маршал Митрофан Иванович Неделин. Я, как положено, вскочил, чтоб доложить маршалу о проводимых работах. Он меня сразу остановил и задал вопрос: «Товарищ старший лейтенант, это ваши солдаты в шинелях?» Я ответил - да. - Почему не в меховых куртках? Говорю: куда не обращался, везде один ответ - не положено. Митрофан Иванович, обращаясь к адъютанту, сказал: «Чтобы всем солдатам было выдано теплое обмундирование! А к вечеру мне доложить! А вам, товарищ старший лейтенант, надо быть понастойчивей!». Эти слова маршала я запомнил на всю жизнь. Через два часа все мои подчиненные были одеты в меховые куртки и брюки. Вот какие действия Митрофан Иванович производил на старте, в момент подготовки ракеты. В этом весь маршал Неделин.
Вторая встреча была вечером 23 октября 1960 г. На старте царило нервозное оживление, на площадках обслуживания трудились испытатели, работа продолжалась. Как обычно, на старте возле ракеты появился маршал Неделин. Я занимался проверкой громкоговорящей связи. Он подошел ко мне, я сразу доложил, чем занимаюсь. Митрофан Иванович узнал меня и спросил: «Ваши солдаты получили теплое обмундирование? - «Так точно!» - ответил я. - «Занимайтесь своим делом, больше не докладывайте мне».
Он еще долго находился на стартовой площадке, тем самым подбадривал работающих здесь, так как обстановка была очень серьезная. Здесь же руководил всей работой главный конструктор Янгель, его заместители Берлин, Концевой. В эту трудную минуту не уходил со старта начальник полигона генерал-майор Константин Васильевич Герчик. Поздно вечером пуск ракеты правительственной комиссией был отменен.
Тревожно началось утро 24 октября. Ко всем бедам добавилась еще одна - появилась капельная течь горючего. Все работали «на нервах». Запуск ракеты типа 8К-64 до вечера откладывался несколько раз. Приблизительно за час до пуска ракеты какие-то «умники», закрывая люк, перебили три многожильных кабеля, которые проложили мои связисты - шлемофонная связь работающих на ракете людей прервалась, что немедленно было доложено кем-то в ГК. Этим вопросом немедленно занялся генерал-лейтенант А.Г. Мрыкин. Он приказал вызвать начальника связи полигона, моего заместителя, которого на месте не оказалось, и я был последним. Вызвали меня и спросили, сколько времени мне надо на устранение неисправности, я ответил - 10 минут.
Кабели были заменены в течение 5 минут. Работа продолжалась. После устранения неисправности я дал команду отправить семь человек в укрытие, чем спас им жизни.
До пуска оставалось 15 минут.
Я видел, как маршал Неделин сидел на стуле возле КП. Около него был подполковник Сало, это его адъютант. В 18.45 раздался треск, реакция у меня была мгновенной, расстояние 10 метров в сторону я преодолел со скоростью выше олимпийской. Оказавшись на песке, я услышал взрыв. Пламя по бетонке лизнуло меня всего. Я горел, подумал: все кончено. Но что-то подсказывало, поскольку я был в памяти, - беги! Я побежал, но был весь охвачен пламенем, стал кататься в песке, поднимаюсь - все равно горю.
Очнулся я в госпитале на вторые сутки. Я хорошо помню 26 октября, когда медсестра включила нам радио и было объявлено, что в авиационной катастрофе погиб маршал артиллерии Неделин».
РГАНТД. Арх. № 974-11, 1 февраля 1991 г., фоно (воспоминания), 19 см/с, мл., 6,25 мм, нг.
Примечания.
1 См.: «Имеются жертвы до ста или более человек». Правда о гибели Главного маршала артиллерии М.И. Неделина. // Источник. 1995. № 1. С. 149-160.
2 Келдыш М.В. (1911-1978) - советский ученый в области математики и механики, академик АН СССР (1946), в 1960-1961 гг. вице-президент, в 1961-1974 гг. президент, в 1974-1978 гг. член Президиума АН СССР. Трижды Герой Социалистического Труда. Он был одним из инициаторов работ по исследованию космоса и созданию ракетно-космических систем.
3 Курчатов И.В. (1902/03-1960) - советский физик, первый организатор и руководитель работ по атомной науке и технике в СССР, академик АН СССР, трижды Герой Социалистического Труда. Основатель и первый директор Института ядерной энергии (с 1960 г. - имени И.В. Курчатова).
4 Королев С.П. (1907-1966) - советский ученый и конструктор в области ракетостроения и космонавтики, академик АН СССР, дважды Герой Социалистического Труда.
5 Глушко В.П. (1908-1989) - советский ученый в области ракетно-космической техники, основоположник отечественного жидкостного ракетного двигателестроения; академик АН СССР, дважды Герой Социалистического Труда; в 1941-1974 гг. главный конструктор, с 1974 г. генеральный конструктор Газодинамической лаборатории (ГДЛ) опытно-конструкторского бюро (ОКБ).
6 По официальным данным, при пожаре Р-16 погибло 74 и было ранено 49 человек. См.: Источник. 1995. № 1. С. 152.
Герчик Константин Васильевич - генерал-полковник, кандидат военных наук. Родился в 1918 году в деревне Сороги Минской области. В Вооруженных Силах с 1938 г. по 1979 г. Участник Великой Отечественной войны. В 1945-1953 гг. учеба и преподавательская работа в Военной академии им. Ф.Э. Дзержинского. 25 лет служил в войсках стратегического назначения. В 1954-1957 гг. командир 80-й инженерной бригады; начальник штаба (1957-1958), начальник космодрома Байконур (1958-1961), командующий 50-й ракетной армией (1972-1979). Участник запуска первого в мире искусственного спутника Земли и отработки космического корабля "Восток". Председатель Совета ветеранов космодрома Байконур. Воспоминания записаны 8 августа 2000 г.
Григорьев М.Г. (1917-1981) - советский военный ученый, специалист в области ракетно-космической техники, генерал-полковник (1968). Участник Великой Отечественной войны. В Советской Армии с 1936 г. Окончил Военную академию им. Ф.Э. Джержинского, Военную академию Генерального штаба. С 1946 г. старший сотрудник штаба артиллерии Советской Армии, с 1950 г. командир бригады особого назначения. С 1956 г. заместитель и 1-й заместитель начальника высшего артиллерийского инженерного училища, с 1957 г. командир соединения. С 1966 г. командующий ракетной армией. В 1968-1981 гг. 1-й заместитель главкома Ракетными войсками стратегического назначения.
Брежнев Л.И. (1906-1982) - советский государственный и партийный деятель, Председатель Президиума Верховного Совета (с мая 1960 г.), 1-й секретарь ЦК КПСС (1964-1966), с 1966 г. Генеральный секретарь ЦК КПСС.
Хрущев Н.С. (1894-1971) - советский государственный и партийный деятель, с 1953 г. 1-й секретарь ЦК КПСС, одновременно с 1958-1964 гг. председатель Совета Министров СССР, член Президиума ЦК с 1952 г. Освобожден пленумом ЦК КПСС (октябрь 1964 г.) от занимаемых должностей.
Янгель М.К. (1911-1971) - советский ученый, конструктор в области ракетно-космической техники, академик АН СССР, дважды Герой Социалистического Труда. В 1937 г. окончил МАИ, работал в КБ Н.Н. Поликарпова до 1944 г., с 1944 г. - в КБ Ар.И. Микояна и В.М. Мясищева, окончил Академию авиационной промышленности (1950), в 1952-1954 гг. директор НИИ, с 1954 г. главный конструктор КБ.
Смирнов Л.В. (р. 1916) - советский государственный деятель, Герой Социалистического Труда. Окончил Новочеркасский индустриальный институт (1939). С 1949 г. директор НИИ, затем директор завода, начальник Главного управления Государственного комитета по оборонной технике. В 1961-1963 гг. заместитель председателя Совета Министров СССР по оборонной технике (министр СССР).
Руднев К.Н. (1911-1980) - советский государственный деятель, Герой Социалистического Труда, в 1958-1961 гг. председатель Государственного комитета Совета Министров СССР по оборонной технике (министр СССР). С 1961 г. по 1965 г. заместитель председателя Совета Министров СССР, председатель Государственного комитета по координации научно-исследовательских работ СССР.
Калмыков В.Д. (1906-1974) - советский и партийный деятель, Герой Социалистического Труда. С 1949 г. на руководящей хозяйственной и государственной работе, министр радиопромышленности СССР (1954-1957 и с 1965). С 1957 г. до 1965 г. председатель Государственного комитета по радиоэлектронике.
Богомолов А.Ф. (р. 1913) - советский ученый, член-корреспондент АН СССР, Герой Социалистического Труда. Специалист в области радиотехники и радиофизики (разработка радиотелескопов). Лауреат Ленинской и Государственной премий.
Гречко А.А. (1903-1976) - советский партийный, государственный и военный деятель, Маршал Советского союза, дважды Герой СССР. В Советской Армии с 1919 г. Участник гражданской и Великой Отечественной войн. Окончил Военную академию им. М.В. Фрунзе, Военную академию Генерального штаба. С 1957 г. - 1-й заместитель министра обороны СССР, главком Сухопутных войск; с 1960 г.1-й заместитель министра обороны и главнокомандующий вооруженными силами государств участников Варшавского Договора, министр обороны СССР (1967-1976).
Устинов Д.Ф. (1908-1984) - видный советский партийный, государственный и военный деятель, Маршал Советского Союза, Герой СССР, дважды Герой Социалистического Труда. В 1934 г. окончил Ленинградский военно-механический институт. В годы Великой Отечественной войны - нарком вооружения СССР; министр вооружения (1946-1953), министр оборонной промышленности (1953-1957), заместитель, 1-й заместитель Председателя Совета Министров СССР (1957-1965). С апреля 1976 г. министр обороны СССР.
Сербин И.Д. (1910-1981) - советский партийный, государственный деятель. С 1958 г. заведующий отделом ЦК КПСС.
Гора Г.П. - генерал-майор. Родился в 1921 г. в городе Днепропетровске. Участник Великой Отечественной войны. Окончил Военную академию им. Ф.Э. Дзержинского. Принимал участие в испытаниях ракет Р-7, Р-14, Р-67. С 1971 г. по 1977 г. работал в аппарате заместителя министра обороны по вооружению. Воспоминания записаны 29 марта 1990 г.
Савинский Василий Васильевич - подполковник. Родился в 1924 г. в деревне Быково Вологодской обл. В вооруженных силах с 1950 г. по 1983 г. Окончил Военную академию химических войск. Служил на космодроме (1955-1980) в должности: начальника лаборатории, инженера отдела, старшего офицера управления начальника химических войск, начальника службы радиационной безопасности. Первый заместитель председателя Центрального Совета ветеранов космодрома Байконур. Воспоминания записаны 1 февраля 1991 г.